Убить Ганди - Страница 5

И он рассказал им всю правду, то и дело прерывая свою речь мольбами и рыданиями. Он знал, как сикхи убивают шпионов. Они злопамятны, и жажда мщения у них в крови. Он замолчал, и некоторое время в комнате слышалось только его тяжелое дыхание.

— Ты лжешь! — проговорил Кулдип Сингх. Слова его упали, словно нож гильотины.

Ломая руки, Лал Оберой закричал:

— Нет, нет!

От ужаса он весь взмок.

Кулдип Сингх долго и с отвращением смотрел на него, затем коротко бросил:

— Мы заставим тебя говорить.

Сикх, державший цепь, рванул ее, и Лал Оберой очутился на полу. Он поднялся, и его тут же выволокли из комнаты. Он задыхался, а четыре сикха подгоняли его кулаками и рукоятками «кирпанов». Впереди шел Кулдип Сингх.

Теперь Лал Оберой был слишком измучен, чтобы пытаться бежать или звать на помощь. А ведь буквально в нескольких десятках метров от этого здания по Амритсару всю ночь ходили солдатские патрули. Он шел босиком, цементный пол был очень холодным, и он чихнул. Они прошли но лабиринту мрачных подземных коридоров, пустынных и извилистых, ц наконец очутились в каком-то освещенном помещении.

С несказанным облегчением Лал Оберой увидел хлопочущих у плит мужчин и женщин. Это была одна из кухонь, где готовилась бесплатная еда для паломников. При виде Кулдипа Сингха работа замерла. Он шепотом сказал несколько слов молодому сикху в шафрановом тюрбане, тот что-то коротко приказал, и повара послушно вышли из кухни, с любопытством поглядывая на Лала Обероя. Как только они все вышли, Кулдип Сингх распорядился:

— Свяжите его!

Молодой сикх связал Лалу Оберою руки за спиной, затем ноги у лодыжек. Проделывал он свою работу быстро, привычными движениями, как фермер, ощипывающий птицу. Когда пленник был связан, сикх, Держащий цепь, проволок его через всю комнату в ту часть кухни, где готовилось «тандури».

В полу были проделаны три отверстия диаметром около полуметра, внизу была видна большая яма, наполненная раскаленными углями. У стены стояли огромные металлические вертела с нанизанными на них кусками курицы и баранины. Голова Лала Обероя оказалась совсем близко от одной из таких дыр, и он мог чувствовать идущий оттуда жар. Поняв, какая пытка ему готовилась, он громко закричал:

— Нет, нет! Клянусь Всевышним, я ни в чем не виноват!

Сикх, державший цепь, явно не в первый раз занимался подобными вещами. Ловким движением он еще раз обмотал цепью шею и ноги пленника. Другой конец закрутил вокруг своих могучих плеч и, подняв Лала Обероя с пола, начал опускать его в дыру вниз головой...

Вопли несчастного растворились в раскаленном воздухе. Он увидел совсем близко пламенеющие угли и плотно сжал губы, чтобы не задохнуться, ощутив палящий жар на коже лица. Внезапно спуск прекратился, и он повис на сдавившей горло цепи в двадцати сантиметрах от углей. Волосы его вспыхнули, и пламя лизнуло лицо, вызвав нечеловеческий крик. Он так бился на цепи, что чуть не свалился на угли. Но сикхи явно не собирались сжечь его заживо, так как тут же вытащили наверх. Они накинули ему на лицо и волосы влажное полотенце, быстро загасив пламя. От прохладного прикосновения мокрой ткани он чувствовал в течение нескольких секунд невыразимое блаженство, но вскоре опять ощутил ужасное жжение. Лалу Оберою казалось, что кожа на его лице так натянута, что вот-вот лопнет. Со лба свисали клочья, а волосы отлетали целыми пучками вместе с кожей. Они были набриолинены и вспыхнули как факел. Боль была нестерпимой. С ужасными криками он упал на пол и катался по нему, путаясь в длинной цепи.

Сикх, державший цепь, принялся затягивать ее, и крики Лала Обероя скоро перешли в какое-то кошмарное клокотанье. Его поставили на ноги, и он снова оказался перед Кулдипом Сингхом.

— Ты назовешь нам того, с кем должен был встретиться, — произнес все тем же тихим голосом Главарь сикхов. — Или я прикажу снова опустить тебя в яму.

— Но я ведь сказал правду! — завопил Лал Оберой. — Я не знаю его имени! Клянусь всемогущим Богом!

В огромной и пустой кухне крики его звучали оглушительно, но от улицы ее отделяли толстые стены, и ничего не было слышно...

Кулдип Сингх долго смотрел на него. Он не очень верил в клятвы, но у такого человека, как Лал Оберой, не хватит смелости продолжать лгать после, перенесенной пытки... Значит, имя предателя ему неизвестно. Выбранное место встречи наводило на мысль, что это был кто-то из членов общины Золотого Храма... Его помощники пребывали в ожидании, презрительно глядя на обожженное лицо Лала Обероя.

— Ладно, — согласился, наконец, Кулдип Сингх, — я думаю, что ты говоришь правду.

Он отозвал в сторону одного из своих людей и что-то сказал ему на ухо. Потом снова подошел к Лалу Оберою.

— Сейчас тебя выведут из храма. И больше никогда не работай против сикхов. Они этого не прощают.

Лал Оберой испытывал слишком сильную боль, чтобы благодарить. Голова его гудела словно котел. Кулдип Сингх исчез, и он почувствовал; что ноги его освободили от пут, но руки оставили связанными и цепь не сняли. Его снова повели по пустынным коридорам. Затем они оказались в какой-то совершенно пустой комнате, и, тряхнув цепью, стражник заставил его остановиться. Он опустился на пол. Вскоре в комнату вошел безбородый и аккуратно постриженный гигант с черными глазами, блестевшими магнетическим блеском.

— Встань, — приказал стражник.

Втроем они вышли на улицу, в один из прилегающих к храму переулков. Лал Оберой увидел прятавшуюся за домами полную луну. Под воздействием прохладного воздуха боль усилилась. Они прошли по переулку вдоль глухой стены и оказались на площади у главного входа в Золотой Храм. На ней никого не было, за исключением спавших в самом ее центре трех коров. Лал Оберой не мог понять, почему его до сих пор не отпустили.